Дом позитивной музыки

Кто:       Игорь Ладенко - Художественный руководитель, режиссер-постановщик.

Олег Дидык - Актер (В фантасмагории «Хулия Славлю!» он - Хома Божий, в «Эмигрантах», эмигрант AA).

Сергей Бабкин - Также актер «Театра 19» - по совместительству бэк-вокалист и гитарист в группе 5`NIZZA, он же прохиндей Сосновский, Пташиха и др. в «Хулия славлю!».(В «Эмигрантах» - эмигрант XX).

Александр Маркин - Актер (не участвует в «Эмигрантах», но исполняет целую палитру ролей в «Хулия славлю!» - Агент Ямка, хозяин гостиницы Хуна Штильштейн, Смерть и т. д.).

Где:       В гримерке музея Высоцкого.

Когда: После спектакля «Эмигранты».

Журналисты:   Наташа и Маша.

Каким для «Театра 19» был 2003 год?

Игорь Ладенко: Лучшим. Ну, лучше чем 2002, а 2002 был лучше, чем 2001. Очень хочется, чтобы 2004 был лучше, чем 2003…

Саша Маркин (выстраивая логическую цепь): А 2005 был лучше, чем 2004.

А каковы ваши творческие планы на 2004 год (кроме того, что он должен быть лучше, чем 2003)?

Игорь: Ну, какие у театра планы могут быть? Спектакли новые ставить.

На московской премьере спектакля «Хулия славлю!» были замечены ребята из Маркшейдер Кунст, Шум и Сан. Не собираетесь ли вы привлечь их к деятельности «Театра 19» в ближайшем будущем?

Саша: Он уже поучаствовал. (Имея в виду Сана, который совместно с Сергеем работал над музыкальным оформлением этого спектакля).

Игорь: Во-первых, все может быть в этой жизни, во-вторых, нельзя ставить вопрос по частоте появления в зрительном зале. Человек, допустим, посетил десять спектаклей – все, выводим на сцену. На самом деле просто нам очень везет на общение с интересными, яркими личностями.

Какой из ваших спектаклей вы назвали бы любимым?

Игорь: Все, потому что каждый из них прошел такой многострадальный путь, так много было в них вложено, что нельзя выбирать. Ну, правда, одно и то же играть надоедает, ребята согласятся. Если этот самый любимый спектакль поставить раз десять подряд, а остальные не играть, то надоест. А все вместе это и есть любимое детище, которое называется «Театр 19».

Сергей: Любовь не пропадает, просто хочется делать все больше, развиваться.

Ребята, отличается ли аудитория киевская от московской?

Сергей: Отличается.

Чем?

Сергей: Потому что там киевская, а тут московская – уже разница.

Ну, если вы выйдете на сцену, не зная, где находитесь, определите ли город по зрительному залу?

Игорь: Не определим. Даже в Харькове будет разная аудитория. И, вообще, залы на спектаклях бывают разные.

Сергей: Даже в одном городе.

Игорь: Есть место, где ты точно знаешь, что будет реакция, и она там была всегда. Или наоборот, вдруг возникает где-то реакция, заплачет человек в каком-то месте, где все смеялись до этого… А потом, еще не такие мы старые, чтобы обобщать опыт.

На счет эмоций вопрос: существует такое мнение, что заставить зал плакать трудно, но намного труднее заставить весь зал смеяться. Вы согласны с этим?

Все дружно кивают головами.

Игорь: В общем, да. Это точная штука, давно мы об этом слышали и сами столкнулись. Ну, конечно не в истерику вогнать человека, если плакать, но слезу легче. Есть то, что помогает: музыка, например…

Сергей (лукаво): Много приемов всяких на слезу пробить.

Игорь: Да. Вот чтобы человек сделал не так (показывает фальшивую улыбочку, которой не должен улыбаться зритель), а вот так (указывает на Сергея, который изображает добросовестно смеющегося зрителя). Полюбили ли вы Москву так, как она полюбила вас?

Игорь: Мы ее всегда любили. Это было воспитано большим количеством художественных фильмов, телепередач, «Дорогая моя столица». Просто очень долго любовь была безответной.

Сергей: И недосягаемой.

Какова бы была ваша реакция, если бы к вам на спектакль пришли два-три человека?

Игорь: Было когда-то семь.

Семь?

Игорь: Да.

Сергей: Конечно.

Игорь: В зале на 200 мест, а это был спектакль накануне Нового года, мы только начинали, у нас было семь билетов продано и человека четыре приглашенных. Ну, ничего, играли. Ведь они же пришли, они пришли к нам на спектакль.

Сергей: Да приходили тридцать, так все – аншлаг!

Игорь: Для театра, который возникает из ничего и путь определенный.

Саша: Никто не знает театра.

Игорь: Те люди, которые пришли на спектакль, ушли в большом восторге. Они рассказали еще кому-то, в следующий раз пришли уже двадцать.

Как вы относитесь к критике?

Олег (Дидык): Прекрасно.

Игорь: К положительной или отрицательной?

К конструктивной.

Игорь: К здоровой и конструктивной очень хорошо, потому что мы на сегодняшний день критикой избалованы. Киевская, о харьковской я вообще не говорю. Мы как-то всех харьковских критиков вокруг себя, пока, объединили. Вот вы говорите о конструктивной критике, пишет одна в Киеве: «Бабкин играет как собака». Кстати, вот об этом же спектакле (имеется в виду сегодняшний спектакль «Эмигранты»). Тут поди, пойми, хорошо это или плохо, ну вот такой профессиональный подход. А как это здорово, когда вычитываешь, бывает, что-то такое, если мы говорим о критике, как о профессии. А если о критике в обычном, бытовом смысле, то есть критика друзей, знакомых, так это очень здорово. Мы к этому очень спокойно относимся. Нас никакая критика не может вогнать в жуткий депресняк: «Все ребята, уходим из искусства» и так далее, и похвалы тоже. Мы начитались уже всяких вещей, ничего. Так? (Обращаясь к ребятам)

Сергей (Очнувшись от раздумий): Да, да. Приятно, когда критика объясняется. Пишет, мол, это прекрасно, все гениальны, все офигенно - супер. Хорошо, но объяснить, что? Или плохо, - тоже. Все объясняется, аргументируется.

Саша: Помогает, все-таки, поверить в себя. Особенно хорошая критика, если тем более она качественна, профессиональна. Тогда читаешь и думаешь, какой же я гениальный.

Были ли случаи, когда критика влияла на постановку? Что-то изменяли? Что-то добавляли?

Саша: Не помню.

Игорь: Иногда наталкивает на такие размышления, о чем раньше не задумывался. То есть не прямо, допустим, где-то прочел или услышал и: «Ах да, и это сюда». Если мы уж так серьезно заговорили о критике, то я добавлю, к сожалению, профессия вымирающая, в Харькове особенно. Это не престижно, это не денежно и, соответственно, даже писать некуда им несчастным. Поэтому очень часто за критику выдается…м-м-м… ну, вот, человек писал о станкостроении, и его попросили. Ну, он же может свое мнение высказать, как любой человек, но он же уже высказывает, как мнение компетентное, а это часто бывает страшно бестактно. У нас все актеры сталкивались с такими вещами. Вот Олег Дидык работал в академическом театре имени Пушкина, и одна критикесса написала: «Герой не моего романа». А почему он должен быть героем твоего романа? Спектакль смотрит 300-400 человек, и самых разных.

Вопрос к Олегу. На «Хулия славлю!» ты достаточно неплохо пел. Не собираешься ли ты в музыкальную деятельность податься, через определенных людей..?

Олег: Не знаю. В принципе, я бы хотел, конечно. Но у меня, например, мечта, о том, чтобы Игорь поставил музыкальный спектакль, где бы мы все пели.

Сергей: А как Игорь об этом мечтает!

Олег: Я больше тяготею к вокалу театральному. Это моя мечта, буду ждать.

Как раз по поводу музыкальной постановки. По стране прокатилась целая волна мюзиклов, будет ли это нечто подобное или что-то совершенно другое?

Игорь: Как известно, мюзикл – очень затратная вещь. Точнее сказать, если профессионально к этому подходить. И, как мы знаем, пока в нашей стране они прогорают. В Харькове нам доводилось видеть то, что называется мюзиклами… Допустим такой спектакль («Эмигранты») мы можем сыграть на двух стульях и зритель не в обиде, но главное даже не это. Самое главное то, что для вокала нужна соответствующая аппаратура. А если от этого будет зубная боль у зрителей, то тогда зачем такой мюзикл нужен? А так, слава богу, все актеры у нас очень хорошо поющие, но они пока компенсируют нехватку возможности петь на сцене пением в жизни. Они у нас не поют практически только на спектаклях.

Весело, наверно, живете?

Сергей: Да, после спектакля собираемся и давай!

Общеизвестно, что Харьков - это русскоязычный город, но все же украинский. Какой язык для себя вы назвали бы иностранным, и на каком вам удобней говорить?

Олег: Тут без вариантов – это русский. Это язык наших родителей. Все согласны с Олегом.

Игорь: Но тут нельзя говорить об иностранном языке. Притом, что мы все люди русской культуры, и в наших семьях общаются на русском языке, украинским языком мы с детства прекрасно владеем. Но если мы сейчас начнем говорить по-украински, то нужно будет уже подбирать слова. В плане восприятия, конечно, препятствий нет. А Харьков действительно русскоязычный город. В Харькове, насколько я помню, украинский язык всегда ассоциировался с деревней.

Обычно у каждого актера есть классическая роль (у режиссера – пьеса), которую актер мечтает сыграть, а режиссер, соответственно, поставить. Есть ли такие у вас?

Все, улыбаясь, косятся на Олега.

Олег: Я не первый.

Игорь: Знаете, если бы мне было сейчас лет 70, я бы поставил 150 спектаклей, я бы сказал: «Вот, всю жизнь мечтаю, но никак не получается!». Тут пока поставлено только 4 спектакля и гораздо больше мечтаний. Я не могу сказать: «Схожу с ума, мечтаю поставить «Чайку», или «Гамлета», такого нет. Сейчас как раз ищется такая пьеса, которая будет следующим нашим спектаклем. А до этого эти четыре становились теми единственными.

Сергей: Мы знаем друг друга давно. И Игорек, зная нас, как актеров, выберет те роли, в которых мы себя еще не пробовали. Я знаю, что это будет роль, которую я просто с удовольствием сыграю.

Игорь: Ловлю тебя на слове.

Саша: Наверное, сложнее всего - это может прозвучать банально - сыграть ту роль, которую мы играем все в спектакле под названием «Жизнь». Пожалуй, это та роль, которая не оставит в тебе самом сомнений по поводу своей компетентности, своего профессионализма. Та роль, которая не оставит этих сомнений у зрителей. Когда посмотрят на тебя и скажут: «Снимаю шляпу». И пусть это будет каждая следующая роль, чем больше, тем лучше. А так, конкретно, сказать не могу. Наверное, не бывает маленьких ролей – правильно сказано. Это еще зависит от возраста.

А на данный момент?

Саша: На данный момент? Пока – Чипполино.

Приступ хохота у собравшихся затягивается надолго, прерываясь обсуждениями плюсов и минусов роли Чипполино.

Игорь: Я еще добавлю. Многие актеры, уже состоявшиеся, жалеют о каких-то несыгранных ролях, которые они уже не могут сыграть в силу возраста. В нашем театре ребята наоборот в молодости сыграли роли, которые идут немножко с опережением. Не сожалея о чем-то, а с осознанием того, что это роли, которые люди в других театрах ждут к сорока, к пятидесяти годам. Вот Сережа играет Павла I, или персонажи в «Эмигрантах».

А новогоднее, для детей что-нибудь не хотели бы поставить?

Игорь: Нет, не хотели бы.

Саша: Вот, где Чипполино можно сыграть!

Игорь: И видели, и участвовали, работая в государственных театрах, да и просто по телевизору видим. Это такой ужас! И, слава богу, что мы пока не нуждаемся в этой предновогодней гонке. Как в анекдоте: у меня елки, значит я отказываюсь сниматься в Голливуде. Последнее время думаешь, неужели дети такие идиоты, неужели им это нравится? А ведь, наверное, можно сделать… Возможно, когда-нибудь мы придем к тому, что надо будет поставить детский спектакль и тем самым доказать, что это не всегда халтура. Это может быть приличный спектакль, который будет интересен и взрослым и детям. Мы же с удовольствием смотрим «Приключения Буратино», «Мери Поппинс».